Ошибки теоретические неизбежно ведут к ошибкам практическим
П.Я. Антропов
Решением XXI съезда КПСС предусматривается к 1965 г. довести добычу нефти в Советском Союзе до 230-240 млн. т и природного газа до 150 млрд, м3 в год, что позволит поднять их удельный вес в энергетическом балансе страны до 51% против 31% в 1958 г. Таких темпов роста добычи нефти и газа еще не знало ни одно государство в мире.
Если взять, например, развитие нефтяной и газовой промышленности в США., то там годовая добыча нефти со 105 млн, т до 233 млн. т была достигнута в течение 19 лет, с 1926 по 1945 г., а в Советском Союзе такое увеличение добычи нефти намечается осуществить всего лишь в течение семи лет, с 1958 по 1965 г.
Чтобы успешно выполнить эту задачу и создать благоприятные условия для дальнейшего развития добычи нефти и газа в соответствии с потребностями страны, необходимо наряду с максимальным повышением коэффициента извлечения нефти из недр обеспечить и весьма высокую эффективность геологопоисковых и разведочных работ.
В Советском Союзе в течение последних лет в поисках и разведке нефтегазовых месторождений достигнуты определенные успехи, о чем свидетельствует не только значительное приращение разведанных запасов нефти и газа, но и открытие новых и весьма крупных нефтегазовых районов и целых областей, ранее мало исследованных в нефтегазоносном отношении. К последним относятся некоторые районы Среднеазиатских республик - Узбекистана и Туркменистана, а также Западной Сибири, Северного Кавказа, Предкавказья, Восточной Украины, Волго-Уральской области и т. д.
Вряд ли можно сомневаться в том, что эти успехи были бы более значительными, если бы советские геологи и нефтяники-эксплуатационники полнее использовали те огромные резервы, которые имеются в их распоряжении в области более рационального заложения буровых скважин разведочно-поискового бурения на основе глубокого научного прогноза.
В настоящее время эффективность разведочного бурения по отношению числа скважин, давших нефть и газ, к общему числу поисковых и разведочных скважин составляет в среднем по стране 50%, а по новым площадям около 25%. Более половины пробуренных скважин дают нам только геологические сведения, а не приращение разведанных запасов нефти и газа. В дальнейшем необходимо добиться резкого сокращения числа скважин, не дающих прироста запасов нефти и газа.
Это особенно успешно можно осуществить в том случае, если в основу всех геологопоисковых работ на нефть и газ будут положены соответствующие научно-теоретические предпосылки и усовершенствованные методы поисково- разведочных работ. Необходимо также коренным образом улучшить оснащение поисковых и разведочных работ, особенно обратив внимание на повышение эффективности геофизических исследований путем внедрения более чувствительных и точных приборов и методов.
К числу важнейших и неотложных задач в области повышения научно- теоретического уровня геологоразведочных работ на нефть и газ, очевидно, прежде всего следует отнести выявление закономерностей пространственного размещения месторождений нефти и газа в различных геологических условиях и районах для обеспечения научно обоснованного и более эффективного ведения поисково-разведочных работ.
Необходимо подчеркнуть, что особое значение при этом приобретает выяснение закономерностей размещения крупных скоплений нефти и газа, что должно увеличить силу научного прогноза при решении практических вопросов разведочно-поискового бурения.
Чтобы подчеркнуть важность и значение этой проблемы, приведем некоторые данные. В настоящее время в мире (без Советского Союза и стран народной демократии) открыто около 10 тысяч месторождений нефти и газа, но только в 239 из них сосредоточено 82% всех выявленных мировых запасов нефти и газа. В США при находящихся в разработке свыше 5 тысяч месторождений примерно половина добычи нефти и газа производится из 185 месторождений. Подобная концентрация запасов нефти характерна и для территории Советского Союза.
Открытие и ввод в разработку крупных месторождений нефти позволяет значительно меньшим количеством буровых скважин обеспечить более быстрое наращивание запасов нефти и ее добычу. Об этом красноречиво свидетельствуют имеющиеся данные по добыче нефти в странах Среднего и Ближнего Востока.
Например, в 1958 г. в Кувейте было добыто 70 млн. т нефти всего лишь из 276 эксплуатационных скважин; в Саудовской Аравии добыто 50,4 млн. т нефти из 194 скважин; в Иране 41 млн. т из 88 скважин; в Ираке при годовой добыче в 35,8 млн. т нефти в эксплуатации находилось только 82 буровых скважины.
Имеются и обратные примеры. Так, в Америке, в районах Ист-Тексаса из пробуренных 25 тысяч эксплуатационных скважин ежегодно добывается не свыше 11-13 млн. т нефти.
Из приведенных данных со всей очевидностью вытекает, что проблема познания закономерностей размещения в земной коре наиболее крупных скоплений нефти и газа является одной из важнейших и неотложных задач отечественной геологической науки, а ее практическое и быстрое претворение в жизнь позволит не только выделить перспективные в СССР нефтегазоносные области, но и открыть в них крупные месторождения, что затем обеспечит выполнение заданных планов по добыче нефти и газа и по наращиванию их запасов.
В этом отношении в СССР, как нигде в мире, имеются самые наилучшие возможности и перспективы. Территория нашей страны огромна (22,4 млн. км2). Творческое изучение наших недр, базирующееся на передовых материалистических мировоззрениях, применение при исследовании более усовершенствованной новой техники позволит геологам СССР в самые кратчайшие сроки выявить крупные минерально-сырьевые резервы для нефтяной и горнодобывающей промышленности нашей страны. Геологическое строение нашей Родины позволяет рассчитывать на возможное обнаружение аналогов богатейших нефтегазоносных провинций мира, таких как страны Ближнего и Среднего Востока или западного полушария с его уникальными месторождениями Примексиканской впадины, Венесуэлы и Канады. Огромнейшие просторы восточной и европейской частей Российской Федерации, с нашей точки зрения, имеют весьма крупные потенциальные возможности по нефти и газу, которые, несомненно, будут постепенно раскрываться при творческих исследованиях геологов.
В связи с огромным спросом на нефть и газ для геологов в наше время, пожалуй, нет более почетной и ответственной задачи, чем обнаружение и изучение месторождений этих полезных ископаемых. И неслучайно как в советской, так и в иностранной геологической литературе вопросу открытия нефтяных и газовых месторождений и изучению условий их формирования в земной коре уделяется весьма большое внимание. Поэтому нам хотелось бы кратко остановиться на некоторых выступлениях по этим вопросам проф. И.О. Брода и проф. М.Ф. Мирчинка (мы имеем в виду главным образом их статьи последнего времени и в первую очередь статью, опубликованную в сборнике «Философские вопросы естествознания», изданном Московским государственным университетом им. М. В. Ломоносова). Сборник открывается их статьей «О задачах геологической науки в предстоящем семилетии».
Помещая такую статью в специальном сборнике, посвященном философским вопросам естествознания, авторы ее, казалось бы, должны были рассмотреть хотя бы главнейшие философские проблемы современной геологии, связанные с повышением общего теоретического уровня геологических наук, в том числе геологии нефтяных и газовых месторождений, а также разобрать хотя бы отдельные идеалистические концепции в науке о Земле, которые, к сожалению, все еще имеются в геологической литературе. В статье, как заметил читатель, эти вопросы даже не затрагиваются, не рассматриваются в ней и задачи геологических наук, призванные играть определенную роль в подготовке минерально-сырьевой базы страны, особенно в свете решений XX и XXI съездов КПСС по осуществлению в кратчайшие исторические сроки основной экономической задачи СССР - догнать, а затем и перегнать главные капиталистические страны по выпуску промышленной продукции на душу населения.
К сожалению, ничего не говорится и о дальнейшем повышении эффективности геологопоисковых и разведочных работ и т. д. Авторы даже не пытаются рассмотреть неотложные задачи, связанные с дальнейшей разработкой теоретических положений самой геологии и ее места в общей системе естествознания.
В то же время в статье преподносятся читателю ряд неправильных и дезориентирующих практику положений, например, утверждения о том, что «...детальная геологическая съемка нужна лишь в тех местах, где на поверхности обнажаются горные породы, характеризующие глубинное строение недр...» и далее, что «...несмотря на сглаженный рельеф, поверхность любого участка земли теснейшим образом связана в своих формах (?!) и движениях с жизнью структурных элементов, захороненных в недрах...» (разрядка наша - П. А.).
Особенно наглядно это видно, как заявляют авторы, на примере подготовки площадей к разведке на нефть и газ, «для обнаружения которых необходимо детальное изучение особенностей структурного элемента, с которым связаны залежи нефти и газа».
Вот уж воистину опасные суждения! Ведь так мы с 1947 по 1957 г. занимались поисками нефти и газа на территории Сибири и Дальнего Востока, израсходовали на это дело 4.8 млрд, рублей, и за 10 лет не открыли ни одного промышленного месторождения нефти. Больше того, после подобного экспериментирования в Сибири создалась крайне неясная картина для оценки исследуемых районов и вряд ли после этого можно согласиться, что исследованные таким образом площади действительно не имеют нефти и газа, поскольку они изучались на односторонней идеологической основе. В самом деле, как можно без глубоких региональных геологических исследований и в первую очередь без планомерного геологического картирования определить перспективы того или иного района земной коры в смысле их богатств любыми видами полезных ископаемых. Метод комплексного геологического картирования регионов был, есть и будет основным методом научного исследования земной коры. При таком картировании выявляется история геологического развития района, его структура. фации, формации и т. п.
Стоило ли такое произведение помещать в столь интересно задуманном сборнике как «Философские вопросы естествознания»?
Однако для М.Ф. Мирчинка и И.О. Брода оказалось этого недостаточно. Они решили преподнести еще одну «истину» читателям относительно структурно-геоморфологических исследований, которые, как они заявляют, сводятся «к изучению соотношений между наблюдаемыми на поверхности» формами рельефа и современным положением земной коры с глубоко погребенными структурными элементами, выявляемыми по данным геофизических исследований и бурению, в связи с чем они считают, что «изучение формы рельефа и характера молодых отложений, их мощностей и литологического состава имеет большое значение для глубинного познания строения территории». На что авторы и рекомендуют ориентировать все тематические и исследовательские партии. Надо заметить, что с этой «оригинальной» концепцией И.О. Брод выступал на Ашхабадском совещании геологов, где обсуждались производственные вопросы разведки месторождений нефти и газа.
Правда, там эта концепция им преподносилась более упрощенно. Он отмечал, что современные пустынные формы рельефа (барханы) будто бы являются отражением глубинного рельефа, т.е. наблюдаемые ныне на поверхности формы рельефа земли в любом районе отражают захороненные структурные элементы глубинных недр. Это положение И.О. Брода, как известно, на Ашхабадском совещании было единодушно отвергнуто.
Кстати, качество и пригодность этих высказываний резко раскритиковал и проф. М.Ф. Мирчинк, который в статье, опубликованной в журнале «Геология нефти», № 2 за 1957 г., справедливо писал: «некоторое недоумение вызвало несколько поспешное заявление И.О. Брода о закономерной взаимосвязи конфигурации барханов и глубинного геологического строения недр; принято считать, что направление движения барханных песков и очертания барханов зависят главным образом от направления господствующих ветров» (!).
Можно после этого «представить», как поверхностные формы рельефа могут иметь большое значение для изучения глубинного рельефа; пример, взятый И.О. Бродом, без сомнения, классический, а логика вне всяких подозрений (!)
Но удивительное дело - на Ашхабадском совещании критика для И.О. Брода, как с гуся вода.
Очевидно, ради большей смелости И.О. Брод решил пригласить к себе в соавторы М.Ф. Мирчинка. Последний, полагаясь на свои отнюдь еще незаурядные философские силы, соизволил дать согласие. Ну как после этого не заметить столь трогательное единение, и вот вам, пожалуйста, результаты творческого союза налицо - произведение готово. Таким образом философские мечтания И.О. Брода теперь воплотились в реальную действительность и увидели свет, да еще где? В Московском университете им. М.В. Ломоносова.
Критическое же выступление М.Ф. Мирчинка мы, оказывается, тоже не поняли, оно было, как теперь выясняется, также весьма глубоко философским. Мы полагали, что «поспешные суждения» И.О. Брода о взаимосвязи барханов с глубинным рельефом являются по своей идее, т.е. абсурдности, неприемлемыми, но судя по последним работам, это относилось только к определенному отрезку времени. С времен Ашхабадского совещания прошло всего четыре года, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы им совместно заявить, что такая связь «действительно» налицо. Просто примечательно: и философская мысль «обогатилась», и геологическую общественность порадовали.
В ноябрьском номере журнала «Геология нефти и газа» за 1960 г. напечатана статья И.О. Брода «Современные взгляды на формирование и закономерности в распределении скоплений нефти и газа», где он пишет: «Уже в период 1940-1950 гг. выяснилось, что скопления нефти и газа на земном шаре распространены неравномерно и что основные запасы их связаны с участками земной коры, испытывавшими, в процессе истории геологического развития, наибольшие прогибания, сопровождавшиеся мощным накоплением осадков». И далее И.О. Брод заявляет: «Сущность условий заключается в том, что процессам накопления органических веществ в осадках, а также битумообразованию и нефтегазонакоплению способствуют всегда преимущественно погружения над восходящей тенденцией как на крупных, так и на малых этапах колебаний земной коры».
Едва ли это заявление И.О. Брода можно признать за научно обоснованные выводы. Из-за ограниченности места мы не можем разбирать в этой статье другие заявления автора и его всевозможные ссылки как на советских, так и на иностранных ученых, а рассмотрим главное. Разве можно определить скопление нефти и газа в тех или иных геологических районах мира, главным образом обусловленных только геометрией форм. А где же вещество (материя) и его движение? Тем более, насколько нам известно, проф. И.О. Брод считает себя сторонником органического происхождения нефти и газа.
Почему же он после этого, давая такое толкование вопросам регионального распределения нефти и газа и их закономерностям, совершенно не касается палеогеографии, физико-географических условий тех отдаленных геологических времен, которые предопределяют растительный и животный мир, из которого впоследствии в определенных геологических условиях и биогеохимической среде образовались нефть и газ. Мы не спорим, что структурные, как и стратиграфические и литологические ловушки, для формирования нефти и газа имеют важное значение, но их нельзя отрывать от нефтепроизводящих пород, от органического вещества, из которого образуется нефть, если придерживаться ортодоксально органической гипотезы образования нефти.
Разве на земном шаре мало областей прогибаний? Но они далеко не все не только перспективны по нахождению в них нефти и газа, но в не являются объектами для изучения, что лично мы считаем вполне естественным; структурная-то форма может быть подходящей для формирования нефти и газа, но был ли еще для этого соответствующий материал - животный и растительный мир и в последующем необходимая среда?
Как можно при отсутствии одного из главных элементов - материи - формулировать законы формирования нефтяных и газовых месторождений?
Казалось, что было бы неплохо дать автору упомянутой статьи и объяснение тому, что подразумевается под прогибанием тех или иных участков земной коры и с чем они связываются. Едва ли заявления, подобные таким как «что затем начались трансгрессии - образование осадков и прогибания», можно считать исчерпывающими.
По нашим представлениям, прогибания, как и воздымания, связаны с процессами дифференциации глубинной материи и накоплением различного свойства энергии. Вот эта дифференциация глубинной материи, ее движения и видоизменяют структурные формы земной коры, что, бесспорно, и обусловливает начало как трансгрессий, так и регрессий, т.е. наступление и отступление моря и образование соответствующих пород. При этом решающее значение, конечно, имеет характер водного режима, связанный с трансгрессиями и регрессиями, т. е. были ли это глубокие и длительные по времени моря или же мелководные заливы, или лагуны. Каждый из режимов имеет также особое значение для развития животного и органического мира, для накопления органического вещества и для образования комплекса соответствующих пород.
Сомнительно, чтобы без учета всех этих данных в комплексе и во взаимосвязи можно было давать определение нефтегазоносным бассейнам земного шара, рассчитывая, что затем эти «истины» могут быть и предметом практики, т. е. теоретической основой для организации поисковых и геологоразведочных работ.
Нельзя не заметить, что в упомянутой статье И.О. Брод говорит и о полезных вещах. Вы пишете, что в работах Пратта и Гестера показано, что «подавляющая часть известных запасов нефти и газа на земном шаре связана на западном полушарии с участком земной коры, в центре которого находится Мексиканский залив, и на востоке - Каспийское море». Кстати, ведь подобные высказывания давненько были сделаны и акад. И.М. Губкиным, но они что-то долго не разделялись проф. М.Ф. Мирчинком и даже квалифицировались им как лженаучные. Ведь М.Ф. Мирчинк в свое время говорил, что те, кто проводят аналогию между Примексиканской и Прикаспийской впадинами, являются лжеучеными. Удивительное дело, говоря об этих правильных положениях, И.О. Брод опять сводит все только к вопросам структурных форм, утверждая, что «битумообразованию и нефтегазонакоплению способствуют всегда преимущества погружения над восходящими тенденциями».
Мы решили здесь воспользоваться случаем, чтобы отметить еще одно весьма важное обстоятельство - это заявление в упомянутой статье И.О. Брода о том, что в ряде докладов, представленных советскими геологами к XX и XXI сессиям Международного геологического конгресса, были высказаны определенные толкования по разбираемым вопросам. Нас в данном случае интересуют «толкования», преподнесенные XXI конгрессу в разделе «Региональные и структурные проблемы геологии нефти». Сборник начинается статьей И.О. Брода (в соавторстве с другими геологами) «Нефтегазоносные бассейны (регионы) земного шара». Правда, нам кое-что поведал о соавторах И.О. Брод, утверждая, что некоторые из них не только не писали, но даже и не читали этой статьи. Если память ему не изменяет, то первым, кто не читал статьи, кажется, был проф. М.Ф. Мирчинк. Ну что же, это обстоятельство говорит, во-первых, о том, что И.О. Брод пользуется у таких соавторов полным доверием и, во-вторых, характеризует стиль их работы. И что более примечательно, как можно было упустить такой случай, чтобы не украсить себя лаврами участника данной статьи и особенно приложенной к ней карты. В связи с этим мы и остановимся только на замечаниях к карте. «Карта нефтегазоносных бассейнов земного шара», как следует из подписей, стоящих под ней, составлена И.О. Бродом и В.Г. Левинсоном, а ее редактором является М.Ф. Мирчинк.
После ознакомления с картой можно смело заявить, что как ее составители, так и редактор превзошли все ожидания.
До опубликования этой карты все советские геологи считали, что так называемый Пакистанский нефтегазоносный бассейн, расположенный на территории Пакистана, имеет определенные границы, связанные в значительной степени с геологическим строением. Но, оказывается, И.О. Брод, В.Г. Левинсон и М.Ф. Мирчинк смотрят на это иначе. Они, во-первых, расширили его до столицы Дели и назвали Пакистанским нефтеносным бассейном обширную территорию, расположенную одной частью в пределах западного склона Индийской платформы (на территории Индии), другой - в пределах Белуджистана (на территории Пакистана). Разве авторам не известно, что Дели стоит на кристаллическом фундаменте? На вопрос: что положено в основу такого «творческого» районирования, едва ли возможно ответить; можно сделать только одни предположения: то ли идеи «о длительном прогибании земной коры», то ли отсутствие элементарной осведомленности. Но от этих предположений не легче: труд обнародован, его преподнесли не только советским геологам, но и геологам всего мира, не задумываясь над тем, какое это произведет впечатление и к каким может привести последствиям.
Не менее странным является и то обстоятельство, что там, где действительно на территории Индии открыта нефть (Камбейский залив), этой нефти на карте не показано. Не показаны также предполагаемые области скоплений нефти во всем Предгималайском прогибе.
Возьмем и другое государство - Афганистан, в северной части которого, как известно, открыты месторождения нефти и газа, но и они на карте И.О. Брода и В.Г. Левинсона также отсутствуют. Единственное, в чем мы можем порадеть друг друга, что Вы подобные вольности сделали не только по Индии и Афганистану, но и по другим государствам, в том числе и по Советскому Союзу, т. е. в глобарном масштабе.
Нас очень волнует, до каких же пор в советской геологической литературе будут иметь место подобные явления, тем более по вопросам, связанным с рекомендациями по развитию минерально-сырьевой базы.
Роль и значение полезных ископаемых должны быть каждому понятны, тем более нашим советским геологам, так как у нас эти полезные ископаемые являются материальной основой строительства коммунистического общества.
Решая главную экономическую задачу в нашей стране - догнать и перегнать главные капиталистические страны по выпуску промышленной продукции на душу населения, - минерально-сырьевым ресурсам в решении этой задачи отводится одно из почетных мест.
Уже к настоящему времени Советский Союз по отдельным видам добычи минерального сырья не только догнал, но и обогнал США, например, но добыче каменного угля и железных руд, и недалеко то время, когда это произойдет и по другим ископаемым и в первую очередь нефти и газу.
В условиях такой действительности всевозможные рекомендации и теоретические высказывания как о возможных потенциальных богатствах отдельных районов Советского Союза по любым видам полезных ископаемых, так и по условиям их образования должны иметь весьма серьезное и ответственное обоснование.
Теоретически правильные положения и научно обоснованные прогнозы приведут нас к открытию месторождений полезных ископаемых, и, что еще весьма важно, - выигрышу во времени, что является залогом победы в мирном соревновании с капиталистическими странами, и, наоборот, необоснованные рекомендации, не имеющие под собой реальной теоретической и практической почвы непременно уведут в сторону от действительности и могут направить по ложному и опасному пути. Тогда своевременно нами не будет открыто ни одно месторождение полезных ископаемых, произойдет провал во времени, что подобно катастрофе и, что не менее опасно, еще запутает всякие представления о наличии полезных ископаемых в исследуемых районах, а это, как известно, может незаслуженно отодвинуть на долгие годы изучение перспективных территории, и, наоборот направить на производство их в менее перспективных районах.
В свете этого рассмотренные статьи И.О. Брода и М.Ф. Мирчинка имеют отрицательное значение, и, если своевременно не раскритиковать их, не выбросить из арсенала геологической науки и практики, они, безусловно, могут привести к нежелательным последствиям, крайне отрицательно повлиять на геологоразведочные работы по поискам месторождений полезных ископаемых и по оценке перспектив крупных территорий.
Некоторые могут подумать, что такого рода теоретические высказывания М.Ф. Мирчинка и И.О. Брода имеют лишь «академический» интерес и не могут повлиять на практику геологоразведочных работ и в том числе при оценке перспектив нефтегазоносности отдельных территорий. К сожалению, это не так. Исходя из такого рода теоретических концепций, в частности М.Ф. Мирчинк давал неправильную оценку месторождения Газли. Ведь факт, что М.Ф. Мирчинк, например, даже после опробования продуктивных горизонтов в месторождениях Газли, Джаркак, Караул-Базар и др. в начале 1958 г. писал, что «промышленное значение каждого из этих месторождений и не так уже велико» (журнал «Геология нефти», № 1, 1958 г.). Это промышленное значение Газли не велико!
Вот к чему могут привести подобные теоретические заблуждения. Это крупнейшее промышленное месторождение Газли, по мнению М.Ф. Мирчинка, не так-то и велико (!). Интересно было бы теперь послушать проф. М.Ф. Мирчинка, какое же более крупное пpoмышленное значение имеют с его точки зрения другие газовые месторождения и почему же он до сих пор не удосужился высказаться на сей счет? Кому, кому, но М.Ф. Мирчинку должно быть понятно, насколько сейчас важно давать правильный научный прогноз и правильную оценку месторождениям, особенно таким экспертам, как М.Ф. Мирчинк, который так часто выступает по этим вопросам. Конечно, пока еще других примеров у М.Ф. Мирчинка нет, но независимо от этого он бросает тень на одно из крупнейших газовых месторождений Советского Союза. После столь ошибочных высказываний можно представить, как тяжело Вам обеспечить на высоком уровне должное научное руководство таким крупнейшим научно-исследовательским институтом АН СССР, каким является Институт горючих ископаемых, призванный решать столь крупные и неотложные задачи по нефти и газу и в первую очередь по выявлению закономерностей их формирования и разработке высокоэффективной методики поисков и разведки с использованием новейших достижении физико-химических наук, ядерной физики, электронной техники и т. п.
Решая столь ответственные задачи, нам нужно будет избрать, как никогда, очень верный и правильный курс в направлении исследований отдельных территорий СССР.
Решающее слово в этом выборе должно принадлежать геологической науке, т. е. глубокообдуманным и научно обоснованным рекомендациям как залогу успешного открытия новых месторождений нефти и газа.
К сожалению, далеко не все с сознанием своего долга подходят к разрешению этих принципиальных задач государственной важности. Особенно это относится к отдельным незадачливым «теоретикам». Их мало при этом волнуют интересы дела, для них больше всего важен престиж личной персоны. Они страдают невероятным высокомерием и терпеть не могут замечаний в их адрес со стороны кого бы то ни было и в особенности со стороны геологов, занимающихся исследованиями других видов полезных ископаемых.
К несчастью, находятся такие геологи, на которых действуют подобные приемы. На протяжении ряда лет М.Ф. Мирчинк проводил линию, что геологией нефти и газа должны заниматься геологи только нефтяного профиля, тогда как ими могут заниматься и геологи другого профиля, которые, понимая специфику этого дела, еще находятся и в ладах со своим предметом - знанием геологии. Тот же, кто не знает геологии, бесспорно, будет являться профаном не только при изучении нефти и газа, но и при изучении любого вида полезных ископаемых.
С учетом всех специфических особенностей каждого полезного ископаемого наибольший успех всегда обеспечен тому, кто лучше и глубже других знает общие вопросы геологии.
Это не означает, что мы против профилирования геологических профессий, отнюдь нет, мы только против кастовой замкнутости.
Заявление: «Вы ничего не понимаете в этом деле» рассчитано на «Иванов, не помнящих родства». Разве секрет, что один из выдающихся советских ученых, создатель отечественной геологической нефтяной науки И.М. Губкин, окончивший Ленинградский горный институт в возрасте 39 лет, специализировался в стенах института по твердым полезным ископаемым и в начальный период своей инженерной деятельности некоторое время работал на медных месторождениях Урала. Можно и еще привести подобные примеры, но этого не требуется. Давайте лучше поинтересуемся другими более жизненно необходимыми вопросами и посмотрим, как используются в нефтяной геологии современные достижения физики и химии. Разве не известно, что ядерная и нейтронная физика столь не в почете в Институте геологии и разработки горючих ископаемых АН СССР, что ее оттуда М.Ф. Мирчинк любой ценой «высвобождает». Примерно подобное же положение в институте занимают и геохимические методы поисков нефти и газа. С позицией невмешательства можно, пожалуй, было бы еще подождать и замалчивать эту кастовую ученость, но этого больше нельзя делать с точки зрения истинной науки и государственных интересов дела.
В практической деятельности М.Ф. Мирчинк допустил и другие ошибки. Приведем некоторые из них. Все запасы полезных ископаемых в СССР планируются и утверждаются по единой инструкции, утвержденной Правительством, кроме нефти и газа. При планировании приростов запасов нефти и газа до последнего времени ориентировались на выделение только промышленных запасов (А2 и В), перспективные (С1 и С2) не планировались. Неосведомленные люди могут спросить нас, а какое это имеет значение, разве это привело к нежелательным последствиям на практике (?). К сожалению, да. Это приводило к выводу из сфер первоочередных геологических исследований и промышленного освоения ряда крупнейших нефтегазоносных провинций, так как запасы высоких категорий там были не настолько большие, чтобы на их освоение отпускать соответствующие ассигнования, а перспективные запасы при этом, как правило, не учитывались и выявление их не планировалось. Позволительно после этого задать вопрос: кого это устраивало? Можно твердо ответить: - Только не наше плановое социалистическое хозяйство.
Большое того, М.Ф. Мирчинк не хотел учитывать не только перспективные запасы нефти категорий С1 и С2, но и разведанные. Прикрываясь спецификой геологии нефти и газа, Вы с упорством, достойным лучшего применения, отстаивали необходимость учета только извлекаемых запасов нефти. Такой «способ» учета мог устраивать лишь только потому, что при этом скрывались огромные потери нефти в недрах при эксплуатации месторождений.
В одной статье невозможно охватить все более или менее крупные вопросы, но все же хотелось бы еще на одном из них остановиться.
Долгое время М.Ф. Мирчинком настойчиво проводилась линия на непризнание огромной народнохозяйственной значимости природного газа как одного из лучших видов энергетического топлива и сырья для химической промышленности. То, что теперь благодаря указаниям ЦК КПСС и Совета Министров СССР считается большим благом и достижением, совсем не так давно признавалось М.Ф. Мирчинком чуть ли не несчастьем, а открытия газовых месторождений характеризовались, будем до конца откровенны, весьма вульгарными эпитетами.
Сколько потеряно времени в открытии газовых месторождений и как мы поэтому отстали с использованием этого замечательного дара природы. Кому, кому, а М.Ф. Мирчинку, бесспорно, было известно, что наши недра располагают очень крупными потенциальными возможностями по газу, можно смело заявить, такими, как никакая другая страна земного шара, а почему же так мало разведано газовых месторождений? Ответ ясен. Казалось бы, ясны и другие вопросы, которые были затронуты в данной статье. Очевидно, настало время сделать и соответствующие выводы.