К оглавлению

Об основных задачах нефтяной геологической науки, „теоретических" высказываниях П. Я. Антропова и объективной действительности

М.Ф. Мирчинк

Нефтяная геологическая наука призвана оказать реальную помощь промышленности в резком повышении эффективности всех видов геологоразведочных работ, сокращении сроков открытия новых нефтегазоносных районов и месторождений, а также в уменьшении затрат на поиски и разведку нефти и газа. Успешное достижение поставленной цели возможно на базе всестороннего анализа геологического строения глубинных недр нашей страны, условий залегания в них нефти и Природного газа и научной прогнозной оценки нефтегазоносности отдельных территорий. Большое внимание следует уделить разработке наиболее рациональной методики поисков и разведки нефтяных и газовых месторождений различных генетических типов в различных геологических условиях.

Для успешного решения поставленной генеральной задачи очень важно установить закономерности размещения региональных зон нефтегазонакопления как основу прогнозной оценки территории нашей страны. Не менее важно познать закономерности размещения месторождений (залежей) нефти и газа в пределах региональных зон нефтегазонакопления, приуроченных к ловушкам различных типов: структурным, стратиграфическим и литологическим. Например, не все локальные структуры (купола, брахиантиклинали и т. п.), расположенные на территории уже известных зон нефтегазонакопления, обязательно содержат нефть и газ. Относительное количество «удачных» структур колеблется для тех или иных районов в больших пределах, от 30-40 до 80-90%.

Проблема закономерностей размещения региональных зон нефтегазонакопления и в их пределах отдельных месторождений и залежей весьма сложная, к ее разработке следует привлечь различные научные направления и методики исследований, особое место занимают такие вопросы, как происхождение нефтяных углеводородов, миграция и формирование их залежей, литолого-фациальные условия, региональная тектоника, геохимия нефтей, газов, вод и вмещающих их пород, палеогеографические и палеотектонические реконструкции.

В литературе широко освещена закономерная приуроченность региональных зон нефтегазонакопления к периферийным частям горно-складчатых сооружений, а также к межгорным впадинам. Известно, что И.М. Губкин определил эти закономерные связи как основной закон размещения нефтяных и газовых месторождений в геосинклинальных областях.

Устанавливаются и вполне четкие закономерные связи размещения региональных зон нефтегазонакопления, а также месторождений и залежей нефти и газа со структурными формами различных порядков в пределах платформенных областей. В советской геологической литературе мы находим то или иное освещение этого вопроса в работах И.М. Губкина, Н.Ю. Успенской, А.А. Трофимука, И.О. Брода, Л.Н. Розанова и др. Ему же посвящен доклад М.Ф. Мирчинка, А.А. Трофимука и К.Р. Чепикова, опубликованный в трудах Международного нефтяного конгресса (Нью-Йорк, 1959 г.).

Региональные зоны нефтегазонакопления приурочиваются к краевым периферийным частям горно-складчатых сооружений, к межгорным впадинам или, в пределах платформенных областей, к структурам второго порядка, валам и структурным выступам (террасам, структурным носам и т. п.), расположенным главным образом на склонах сводовых поднятий. Говоря иначе, в размещении региональных зон нефтегазонакопления ведущую роль играет структурный фактор.

Рассматривая основные исходные положения теории органического происхождения нефти и природного газа как руководящее направление в прогнозной оценке природных ресурсов этих полезных ископаемых и разработки перспективных планов геологопоисковых и разведочных работ, естественно искать региональные зоны нефтегазообразования, или, как их называл И.М. Губкин, нефтегазосборные площади в областях мощного накопления осадочных пород, в процессе седиментации которых могли существовать геобиохимические условия, благоприятные для преобразования захороненной органики в нефтяные углеводороды.

Здесь речь идет об обширных территориях преимущественного погружения земной коры, какими в пределах платформ являются в самом широком региональном плане плиты, а в их пределах платформенные впадины; в горно-складчатых, геосинклинальных областях - зоны краевых прогибов и межгорные впадины.

Выше были указаны закономерные связи в размещении региональных зон нефтегазонакопления с определенными структурными формами первого и второго порядков. В то же время общеизвестно положение о том, что эти закономерности выдерживаются не повсеместно. Не всегда предгорные части геосинклинальных, горно-складчатых сооружений, склоны платформенных сводовых поднятий или межгорные впадины сопровождаются массовыми скоплениями нефти и природного газа. Следовательно, изучение проблемы о закономерностях размещения региональных зон нефтегазонакопления, помимо тщательного анализа и восстановления истории геотектонического развития, широкого исследования литофациальных условий осадочных толщ на территориях, возможно перспективных в отношении нефтегазоносности, требует тщательного рассмотрения и восстановления геобиохимических обстановок, существовавших в процессе седиментации осадков, с Целью выявления благоприятных условий для нефтегазообразования и последующей миграции нефтяных углеводородов в зоны нефтегазонакопления.

Итак, дальнейшие исследования проблемы размещения региональных зон нефтегазонакопления должны заключаться во всестороннем и тщательном изучении, во-первых, геотектонических условий как в современном структурном плане, так и в историческом аспекте, во-вторых, лито-фациальных характеристик осадочных толщ, включая сравнительные корреляции разрезов, изменчивость фаций, палеогеографические условия, физические свойства пород и т.д., в-третьих, в изучении и определении удельного веса геохимических критериев в рассматриваемой проблеме и, наконец, в-четвертых, в изучении вопросов происхождения нефти и природного газа и формирования их залежей. Поскольку нефть и природный газ обычно залегают в пластах-коллекторах совместно с водой, естественно, что изучению гидрогеологических условий и динамики подземных вод должно быть уделено большое внимание при рассмотрении вопросов формирования как региональных зон нефтегазонакопления, так и отдельных месторождений и залежей.

В свете изложенных задач, стоящих перед нефтяной геологической наукой и практикой геологоразведочных работ, естественно, не могут не привлечь внимания и должного разбора выступления в печати по этому вопросу П. Я. Антропова и особенно его статья «Ошибки теоретические неизбежно ведут к ошибкам практическим», опубликованная в журнале «Геология нефти и газа» № 1 за 1961 г.

По своему содержанию эта статья подразделена на две неравные части. Первая посвящена рассмотрению задач, поставленных XXI съездом КПСС перед нефтяной и газовой промышленностью, а также перед геологической наукой по обеспечению роста добычи нефти и газа и прироста запасов этих полезных ископаемых, предусмотренных семилетним планом развития народного хозяйства нашей страны.

При чтении этой части статьи нельзя не заметить того, что П.Я. Антропов на протяжении последних трех лет как в устных выступлениях, так и в печати (например, на страницах журнала «Коммунист», газеты «Правда» и других, а также в последней статье) всячески стремится изобразить успехи в открытии новых нефтегазоносных районов и крупных месторождений как результат благотворного влияния возглавляемого им ведомства. Тем самым он принижает значение и результаты большой творческой работы прошлых лет огромного коллектива разведчиков нефти и газа. Все достижения нефтяников П.Я. Антропов старается изобразить относящимися к самым последним годам.

Говоря об определенных успехах, достигнутых в течение последних лет, он перечисляет «...некоторые районы среднеазиатских республик - Узбекистана и Туркменистана, а также Западной Сибири, Северного Кавказа, Предкавказья, Восточной Украины, Волго- Уральской области и т. д.», районы, как говорит П.Я. Антропов, «...ранее мало исследованные в нефтегазоносном отношении».

Разве все эти открытия относятся к последним годам? Если П.Я. Антропов под последними годами имеет в виду весь славный путь, начатый еще в годы Отечественной войны, в дни открытия богатой девонской нефти в Жигулях и Туймазах, который прошли работники нефтяной и газовой промышленности за послевоенный период, то с ним можно согласиться.

За эти годы промышленные, разведанные запасы нефти возросли в несколько, а природного газа - в десятки раз. Открытие богатейших месторождений нефти в Татарии, Башкирии, Куйбышевском Поволжье, Азербайджане, Предкавказье и других районах страны, природного газа на Восточной Украине, в Предкавказье, западном Узбекистане и других районах - обусловило достижение столь быстрого и невиданного по темпам своего развития роста добычи нефти и газа и обеспечивает не только выполнение, но и перевыполнение семилетнего плана нефтяной и газовой промышленностью.

Но П.Я. Антропов освещает историю и существующее положение с иных позиций, не имеющих ничего общего с объективной действительностью. Примером могут служить его заявления о том, что якобы существовало неверие в перспективность и даже отрицательное отношение к районам Предкавказья, Восточной Украины, Средней Азии, Сибири и др.

П.Я. Антропов как в рассматривавой статье, так и в ранее опубликованных работах и выступлениях обращает внимание разведчиков нефти и газа на необходимость открытия крупных месторождений для быстрейшего наращивания запасов и роста добычи этих полезных ископаемых. Важность такой задачи всем хорошо известна. Однако наступила пора от слов переходить к делу. А П.Я. Антропов ограничивается одной декларацией; никаких конструктивных предложений и рекомендаций у него нет.

Между тем, за последние годы проведены серьезные исследования в этой области (С.Ф. Федоров, К.А. Машкович, В.П. Савченко, Л.Н. Розанов, В.П. Бухарцев и др.), которые можно рассматривать как первые шаги на пути решения серьезной и большой задачи.

Такова первая, вводная часть рассматриваемой статьи П.Я. Антропова.

Она, конечно, не охватывает поставленной автором задачи. Какую же главную цель преследует он? Она полностью раскрывается при ознакомлении со второй, большей частью статьи. Оказывается, все сводится к стремлению «разгромить» двух ученых, имеющих к тому же большой стаж производственной работы, М.Ф. Мирчинка и И.О. Брода. Этой цели П.Я. Антропов посвящает семь из девяти страниц статьи.

Приступая к осуществлению поставленной цели, П.Я. Антропов останавливает внимание читателя на разборе некоторых работ названных авторов, отмечая при этом, что он имеет в виду главным образом работы самого последнего времени. Оговорка, по-видимому, понадобилась П.Я. Антропову в связи с тем, что мы с ним участвовали в составлении и написании обобщающего труда «Газовые ресурсы СССР», изданного Министерством геологии и охраны недр СССР и Главным Управлением газовой промышленности при Совете Министров СССР в конце 1959 г. Этот труд был подписан к печати П.Я. Антроповым.

Первая работа (авторы И.О. Брод и М.Ф. Мирчинк), разбираемая П.Я. Антроповым, опубликована в сборнике «Философские вопросы естествознания» (сб. III, Геолого-географические науки, изд. МГУ, 1960 г.). Уже название статьи «О задачах геологической науки в предстоящем семилетии» указывает на то, что она посвящена вопросам, непосредственно связанным с выполнением семилетнего плана. Однако П.Я. Антропов упрекает авторов в том, что не были подняты «...хотя бы главнейшие философские проблемы современной геологии», не разобраны «...хотя бы отдельные идеалистические концепции в науке о земле» и т. п. Мы полагаем, что область философских проблем в геологии охватывает не только рассмотрение отдельных идеалистических концепций в науке о земле, но и некоторые другие дискуссионные вопросы, которые, несомненно, заслуживают специального внимания и рассмотрения, особенно в связи с целым рядом выступлений П.Я. Антропова в этой области. Мы считаем, что в сферу философских проблем и интересов входит проблема всех проблем - развитие и ускоренное продвижение нашего советского общества, нашей великой Родины к коммунизму. Семилетний план развития народного хозяйства нашей страны - один из фундаментальных, краеугольных камней на этом пути. Вот почему сборнику «Философские проблемы естествознания», вопреки узкому, субъективному представлению П.Я. Антропова, не могут быть чужды все вопросы развития геологической науки в этом аспекте.

П.Я. Антропов обвиняет нас в том, что мы не затрагиваем, не рассматриваем задач геологических наук, призванных играть определенную роль в подготовке минерально-сырьевой базы страны, особенно в свете решений XX и XXI съездов КПСС, задач о повышении эффективности геологопоисковых и разведочных работ и что мы даже не пытаемся «... рассмотреть неотложные задачи, связанные с дальнейшей разработкой теоретических положений самой геологии и ее места в общей системе естествознания».

При сравнении этого заявления П.Я. Антропова с содержанием нашей статьи создается впечатление, что он просто вводит в заблуждение читателей. В первой части нашей статьи говорится о крупнейших достижениях в области открытия новых месторождений полезных ископаемых - нефти, газа, каменного угля, различных руд и др. видов минерального сырья, позволяющих утверждать, что Советский Союз в настоящее время обеспечен основными видами минерального сырья, используемого в народном хозяйстве.

Вместе с тем в статье подчеркивается необходимость объективной оценки состояния минерально-сырьевой базы нашей страны в отношении качества минерального сырья, географического размещения месторождений полезных ископаемых и возможности быстрейшего освоения и разработки последних. В статье говорится о том, «... что не все известные ныне геологические запасы полезных ископаемых могут быть переданы в разработку вследствие или низкого качества разведанных ресурсов, или по причине неблагоприятного географического положения месторождений. Кондиции могут правильно определяться только на основе глубокого всестороннего геолого-экономического исследования».

В связи с этим в статье подчеркивается значение, какое должны приобрести геолого-экономические исследования, направленные на наиболее полное и рациональное использование минеральных ресурсов страны.

Следует указать на то, что П.Я. Антропов, хотя на словах и признает при решении вопросов, связанных «... с выбором основных направлений поисково-разведочных работ, необходимость учета экономических и других факторов» [1], однако полностью не раскрывает особое значение геолого-экономических исследований потому, что он по существу является противником этого столь важного направления, освещая в своих многочисленных устных и печатных выступлениях в самом благоприятном, отлакированном виде состояние минерально-сырьевой базы нашей страны, исходя из валовых, часто прогнозных запасов, без учета качества сырья и географического размещения месторождений полезных ископаемых, реальной возможности их быстрейшего и рационального использования.

Указывая на необходимость использования достижений геологической науки для наиболее эффективного освоения природных ресурсов, мы подчеркиваем особую важность внедрения достижений физики и химии в комплекс геологических исследований. Большое внимание уделено значению изучения соотношения во времени и пространстве наиболее подвижных (геосинклинальных) участков земной коры с устойчивыми (платформенными) для выявления закономерностей в распространении скоплений полезных ископаемых. Нами особо подчеркивается большая роль геохимии в общем комплексе исследований.

Итак, от утверждения П.Я. Антропова о том, что мы ничего не сказали о дальнейшем повышении эффективности геолого-поисковых и разведочных работ и неотложных задачах в связи с этим геологической науки ничего не остается.

П.Я. Антропов, в подтверждение якобы допускаемых нами неправильностей и дезориентирующих практику положений, приводит в качестве примера историю развития поисков нефти и газа в Сибири и на Дальнем Востоке. Он пишет: «Ведь так мы с 1947 по 1957 г. занимались поисками нефти и газа на территории Сибири и Дальнего Востока, израсходовали на это дело 4,8 млрд, рублей и за 10 лет не открыли ни одного промышленного месторождения нефти.

Больше того, после подобного экспериментирования в Сибири создалась крайне неясная картина для оценки исследуемых районов и вряд ли после этого можно согласиться, что исследованные таким образом площади действительно не имеют нефти и газа, поскольку они изучались на односторонней идеологической основе» и т. д.

П.Я. Антропов неверно изложил историю проведения поисковых и разведочных работ в Сибири.

Следует отметить, что геолого-поисковые и разведочные работы на нефть и газ в Сибири до середины 1953 г. проводила не нефтяная промышленность, а Министерство геологии. Это Министерство проводило работы, в первую очередь в Западной Сибири, исключительно плохо, неорганизованно, с чрезмерными затратами. Как известно, еще в 1950 г. была признана неудовлетворительной работа Министерства геологии СССР в районах Сибири.

В качестве конкретного примера неудовлетворительной работы того периода можно указать на то, что из всего объема геофизических, сейсморазведочных работ, имеющих в условиях закрытости, заболоченности и таежности районов Западной Сибири очень большое значение и проведенных Министерством геологии в 1948- 1953 гг. только 7% оказались доброкачественными, 58% резко пониженного качества, а 35% явный брак [2]. В других районах Сибири, в особенности в районе Иркутска, положение с сейсморазведкой обстояло еще хуже.

Разведочные работы глубоким бурением, как известно, наиболее сложные в организационно-техническом отношении и наиболее капиталоемкие, проводились Министерством геологии в южной, малоперспективной части Сибири, вблизи от железнодорожной Транссибирской магистрали. Наблюдались многочисленные факты бурения разведочных скважин на неподготовленных площадях, что приводило к бурению большого количества лишних скважин.

Таким образом, бывшее Министерство нефтяной промышленности приступило к проведению геологоразведочных работ на нефть и газ в районах Сибири во второй половине 1953 г., а вернее с 1954 г., когда было рассмотрено создавшееся там неудовлетворительное положение дел и разработан план на 1954 и ближайшие годы.

Пришлось заново организовывать и проводить большую часть геофизических работ как регионального, так и локального характера. Было начато систематическое проведение региональных сейсмических профилей, сопровождаемых бурением параметрических структурно-колонковых скважин, осуществлены выход с разведкой в перспективные северные районы Западной Сибири (Колпашево - Ханты-Мансийск- Березово - Салехард), а также продвижение разведки на север, опорных скважин в район Иркутска и увеличение объемов работ в Якутии. В Западной Сибири было открыто Березовское месторождение, а затем еще ряд аналогичных месторождений с общими запасами газа в десятки миллиардов кубометров.

Большой газовый фонтан на Таас-Тумусской разведочной площади в Якутии был получен в 1957 г. из скважины, заданной и пробуренной организацией Министерства нефтяной промышленности, так же как и на Парфеновской площади, расположенной в 150-160 км к северу от Иркутска.

Вопрос о необходимости широкого развития и коренного улучшения геологоразведочных работ на нефть и газ в Сибири подняли нефтяники в 1954 г., в результате чего осенью этого года в Москве было проведено совещание геологов, геофизиков, буровиков-разведчиков и научных работников с целью рассмотрения существующего положения и обсуждения перспективного плана геологоразведочных работ на нефть и газ в Сибири на 1955-1958 гг. Из решения совещания видно, какое большое значение было придано развитию геологоразведочных работ на нефть и газ в Сибири и какая большая роль в общем комплексе этих работ отводилась региональным работам. Объемы всего комплекса геологоразведочных работ в Сибири стали из года в год расти. Таковы факты.

По словам П.Я. Антропова, мы в той же статье преподнесли еще одну «истину» - рекомендацию проведения структурно-геоморфологических исследований и якобы подчинения этой «крамольной» идее работ всех тематических и исследовательских партий. Следует опять указать, что П.Я. Антропов вновь допускает искажение и передержку. Стоит только прочитать нашу статью, как каждому станет очевидным, что мы утверждаем целесообразность проведения на соответствующих территориях тематических структурно-геоморфологических исследований в комплексе с геофизическими исследованиями, профильным бурением и т.п. Станет ясна и та передержка, которую допускает П.Я. Антропов, когда пишет, что И.О. Брод и М. Ф. Мирчинк «...рекомендуют ориентировать все тематические и исследовательские партии» на проведение структурно-геоморфологических исследований.

П.Я. Антропов сгущает краски вокруг приложенной к указанной выше статье карты нефтегазоносных бассейнов. Действительно, на этой карте, хотя и пунктиром, неточно проведена восточная граница Пакистанского бассейна. Это, конечно, ошибка, допущенная авторами карты (И.О. Брод, В.Г. Левинсон), в том числе и мной, как редактором. Но следует отметить, что карта помещена в сборнике к конгрессу в том же виде, как и в более ранних изданиях, без каких-либо изменений.

Однако соиздателем указанного сборника является Министерство геологии и охраны недр СССР, а его ответственные работники не только входили в состав редакторов, но, мало того, давали положительные заключения по статье. Прямое отношение также имеет Министерство к изданию трудов Всесоюзного совещания по проблеме происхождения нефти и газа, проходившего в октябре 1958 г., к которым приложена та же карта. В числе редакционной коллегии этих трудов мы находим шесть представителей Министерства.

Поэтому нельзя не отметить, что мы совместно с П.Я. Антроповым отвечаем как за статью в сборнике к конгрессу, так и за карту нефтегазоносных бассейнов, дважды опубликованную и изданную Министерством геологии и охраны недр СССР совместно с Академией наук СССР.

Очевидно, к категории «научно обоснованных положений» П.Я. Антропов относит свои «критические» замечания в адрес И.О. Брода, упрекая его в «определении» скоплений «нефти и газа в тех или иных геологических районах мира, главным образом обусловленных только геометрией форм». «А где же вещество (материя) и его движение?» - задает вопрос П.Я. Антропов. Почему И.О. Брод «... совершенно не касается палеогеографии, физико-географических условий тех отдаленных геологических времен, которые предопределяют растительный и животный мир, из которого впоследствии в определенных геологических условиях и биогеохимической среде образовались нефть и газ?» и т. д.

Но П.Я. Антропов, очевидно, не заметил, что он же сам приводит цитаты из работы И.О. Брода, прямо говорящие о том, что скопления нефти и газа распространены неравномерно, что основные запасы этих полезных ископаемых связаны с участками земной коры, испытавшими в своем историческом развитии главным образом прогибания, сопровождавшиеся мощным накоплением осадков.

Так в чем же заключаются «теоретические» претензии П.Я. Антропова? И.О. Брод лучше и отчетливее формулирует положение, в отсутствии которого упрекает его П.Я. Антропов. Кстати, у И.О. Брода, пользуясь терминологией его оппонента, как нетрудно воочию убедиться, имеется и «..вещество (материя) и его движение».

Далее П.Я. Антропов переходит к прямым обвинениям меня в целом ряде проступков, будто бы нанесших вред развитию нефтяной и газовой промышленности.

Первое обвинение состоит в том, что я, не веря в перспективность районов Средней Азии, в том числе Бухаро-Хивинской впадины, якобы задерживал развитие там геолого-поисковых и разведочных работ на нефть и газ.

Для проведения геологоразведочных работ на нефть и газ на территории Узбекской ССР и прилегающих районов других республик в декабре 1949 г. был организован в системе объединения Средазнефть Министерства нефтяной промышленности трест Средазнефтеразведка. Трест был создан на базе трех слабеньких разведок глубокого бурения, имевших всего три буровых станка, оставшихся от треста Средазнефтегеология, переведенного Министерством геологии СССР в Сибирь. Перевод этот Министерство геологии обосновывало отсутствием перспектив на нефть и газ в Узбекской ССР.

Основным объектом работ вновь организованного треста являлся Бухаро- Хивинский район западного Узбекистана, в пределах которого был выявлен ряд нефтегазовых месторождений: Сеталан-Тепе, Караулбазар, Джаркак и в том числе очень крупное месторождение Газли (Гажды), открытое в октябре 1956 г.

Высоко оценивая перспективы нефтегазоносное™ районов Средней Азии, геологическая служба бывшего Министерства нефтяной промышленности в июле 1955 г. поставила вопрос о проведении совместно с министерствами нефтяной промышленности, геологии и охраны недр и Академий наук работы по анализу и систематизации всех ранее осуществленных исследований, поисков и разведок в западных районах Средней Азии и о разработке сводного плана работ. Тогда же подчеркивался недостаточный объем проводившихся до тех пор разведочных работ с целью открытия новых крупных залежей нефти на юге СССР.

Для обсуждения состояния и дальнейшего направления и развития геолого-разведочных работ на нефть и газ в Средней Азии в октябре 1955 г. в Ташкенте было проведено совещание, на котором был рассмотрен и принят план геологоразведочных работ по Средней Азии, подтверждающий их большое значение.

Согласно решению этого совещания, предусматривалось, помимо общего роста геологоразведочных работ, значительное расширение их в Бухаро-Хивинской впадине «для создания нового нефтегазодобывающего района в Узбекской ССР». При этом отмечалось, что следует незамедлительно ввести в разведку глубоким бурением площади Газли (Гажды) и Таш-Кудук Гаждинской группы поднятий. Как уже упоминалось, в октябре 1956 г. на площади Газли (Гажды) был получен первый газовый фонтан, открывший это месторождение, а из скважин структурно-колонкового бурения фонтанные притоки были получены еще в 1953 г.

Аналогичное совещание состоялось совместно с республиканскими организациями в октябре 1956 г. в Ашхабаде. При этом в решениях первого и второго совещаний предусматривалось как одно из важнейших мероприятий резкое расширение объемов региональных геолого-геофизических работ.

Примером недобросовестного приема, которым пользуется П.Я. Антропов, может служить его заявление, что мое неверие в перспективы нефтегазоносное™ Средней Азии видно из статьи [7], в которой, якобы, принижено промышленное значение месторождения Газли (Гажды) и всего Бухаро-Хивинского района. В том, что это заявление голословно, может убедиться каждый прочитавший эту статью [7, стр. 4-5].

П.Я. Антропов вновь допускает передержку, утверждая, что мной при планировании прироста запасов нефти и газа предусматривались только запасы категорий А+В, вопреки инструкции, утвержденной Правительством. Такой инструкции, охватывающей все полезные ископаемые, в действительности не существует.

Планирование, в том числе прироста запасов полезных ископаемых, является функцией Госплана СССР. Обязанность Министерства геологии и охраны недр СССР - представлять в Госплан предложения о приростах запасов.

Госплан СССР, Министерство геологии и охраны недр СССР до самого последнего времени, а ранее бывшее Министерство нефтяной промышленности планировали приросты запасов нефти и газа по категориям А+В с указанием во всех документах и задания по количеству площадей, по которым должна быть дана оценка их промышленной нефтегазоносности (C1). Есть специальная инструкция о необходимости определенного соотношения между запасами категорий А, В и С1 при передаче месторождений в разработку. Запасы рассматриваются ГКЗ по всем перечисленным категориям.

Одно из главных обвинений, предъявляемых ко мне П.Я. Антроповым, заключается в том, что мной, якобы, долгое время «настойчиво проводилась линия на непризнание огромной народнохозяйственной значимости природного газа как одного из лучших видов энергетического топлива и сырья химической промышленности. То, что теперь благодаря указаниям ЦК КПСС и Совета Министров СССР считается большим благом и достижением, совсем не так давно признавалось М. ф. Мирчинком чуть ли не несчастьем, а открытия газовых месторождений характеризовались, будем до конца откровенны, весьма вульгарными эпитетами».

Мной дословно приведено это заявление П.Я. Антропова. Нельзя не задать прямого вопроса Редакционной коллегии журнала, на основании каких фактов могло появиться на его страницах подобное заявление?

О действительном отношении к поискам и разведке месторождений природного газа со стороны геологической службы бывшего Министерства нефтяной промышленности и с моей стороны читатель может узнать из целого ряда опубликованных статей и других документов [3-12].

К этому перечню, в целях освещения истины, надо добавить следующее.

В уже упомянутом обобщающем труде «Газовые ресурсы» на стр. 49 приведена таблица, характеризующая динамику роста разведанных запасов природного газа по категории A+В на каждое 1 января с 1952 по 1959 гг. Данные таковы: 1952 г. - 223 млрд, м3, 1955 г. - 389 млрд, м3, 1957 г. - 588 млрд, м3, 1958 г. - 700 млрд, м3, 1959 г. - 930 млрд. м3.

Таким образом, к 1 января 1959 г. наша страна уже располагала разведанными запасами природного газа, обеспечивающими ежегодный отбор из недр 60-65 млрд, м3, а добыча природного газа в 1960 г. составила 37 млрд. м3.

Следует также напомнить, что наши крупнейшие месторождения природного газа, являющиеся основной базой для развития газодобывающей промышленности, такие как Северо- Ставропольское, Газли, Шебелинка, Рудки, Карадаг, Коробки, Елшанка, Степновское, Каневское, Ленинградское и другие были открыты в 1943-1957 гг.

В настоящее время разведанные запасы природного газа близки к 2 триллионам м3. Однако это увеличение относится, в основном, за счет месторождений Шебелинка, Газли и месторождений Краснодарского края. Прироста запасов за счет открытия новых крупных месторождений, аналогичных названным выше, за последние 2 года практически не было. План прироста запасов природного газа в 1960 г. оказался невыполненным, и это обстоятельство заслуживает самого серьезного внимания и рассмотрения (План прироста запасов газа в 1959 г. выполнен на 198%, в 1960 г. на 68,5%, а в сумме за 2 года семилетки (1959-1960 гг.) выполнен на 130%. За эти годы открыто 53 новых месторождения природного газа, в том числе ряд крупных: Дарваза-Зеаглинское, Южный и Северный Мубарек, Карабаир, Усть-Вилюйское и др. - Ред).

Поэтому позволительно поставить вопрос, не имеет ли отношение к создавшемуся в настоящее время в целом ряде нефтегазоносных областей трудному положению с выявлением новых ресурсов газа сам П.Я. Антропов и не являются ли его «заявления» по этому поводу стремлением свалить вину с больной головы на здоровую? Надо напомнить автору этих «заявлений», что он сам с 1953 г., возглавляя геологическую службу страны, имел все возможности непосредственно влиять как на определение объемов, так и на направление поисково-разведочных работ на нефть и газ. Где же он был тогда, если считал, что работниками нефтяной и газовой промышленности допускаются ошибки?

Произвольные искажения и толкования высказываний и действий тех работников науки и производства, на которых обрушивается с «критикой» П.Я. Антропов, являются обычным его орудием. Не миновали этой участи Ю.А. Билибин, В.И. Смирнов, К.А. Власов и многие другие работники ИГЭМ и ВСЕГЕИ.

Я не собираюсь дополнительно рассматривать статьи и высказывания П.Я. Антропова в области нефтяной геологический науки, в чем нет надобности, так как эта сторона вопроса очевидна. Что же касается объективной действительности в освещении истории поисков и разведки нефтяных и газовых месторождений и существующего положения дел в этой области, то П.Я. Антропов находится с ней в безнадежном противоречии.

Действия и приемы, к которым он прибегает, направлены не на пользу дела, не на совместную, коллективную работу по решению крупнейших задач, стоящих перед нефтяной и газовой промышленностью.

ЛИТЕРАТУРА

1.     Антропов П.Я. Ошибки теоретические неизбежно ведут к ошибкам практическим. Геология нефти и газа, № 1, 1961.

2.     Казаринов В.П., Закатанский М.С., Пудовкин И.М. Состояние изученности. Кн. «Геология и нефтеносность Западно-Сибирской низменности». Тр. ВНИГРИ, вып. 114, 1958.

3.     Мирчинк М.Ф. Основные результаты геологоразведочных работ на нефть и газ за годы Отечественной войны. НХ, № 1, 1945.

4.     Мирчинк М.Ф. «Развернуть геологоразведочные работы», НХ, № 5, 1946.

5.     Мирчинк М.Ф. «Задачи развития геологоразведочных работ на нефть и газ», НХ, № 6, 1956.

6.     Мирчинк М.Ф. Основные перспективы и задачи геологоразведочных работ на нефть и газ на Северном Кавказе, приложение к «Геологии нефти», № 8, 1957.

7.     Мирчинк М.Ф. «Итоги геологоразведочных работ за 1957 г., Геология нефти, № 1, 1958.

8.     Мирчинк М.Ф. Вклад разведчиков нефти и газа в семилетие 1959-1965 гг., Геология нефти, № 12, 1958.

9.     Решение объединенного геологического совещания по перспективному плану развития геолого-поисковых, разведочных работ на нефть и газ в районах Сибири на 1955-1958 гг. Москва, 1954.

10. Решение выездной сессии Технического совета Министерства нефтяной промышленности СССР по вопросу состояния и дальнейшего направления геологоразведочных работ на нефть и газ в Средней Азии, Ташкент, октябрь, 1955.

11. Решение Всесоюзного геологического совещания по итогам геологоразведочных работ за пятилетку и направлению этих работ в шестой пятилетке и в 1956 г. Москва, апрель, 1956.

12. Решение геологического совещания по геологоразведочным работам в Средней Азии, Ашхабад, октябрь, 1956.

ИГ и РГИ