К оглавлению журнала

В 1813 г. Бакинское, Кубинское и Дербентское ханства были навсегда присоединены к России, и эту дату следует считать отправным пунктом в истории развития нефтяного дела в Баку. Тогдашнее высшее правительственное учреждение на Кавказе - Казенная Экспедиция верховного Грузинского правительства - по примеру ханов отдало все нефтяные колодцы в откупное содержание, получая от него ежегодный доход 130 тыс. р., представляющих в то время весьма значительную статью государственного бюджета. Для увеличения казенных доходов добыча нефти и ее продажа для освещения неоднократно переходили из "откупного содержания" в "казенное управление", но каждый раз результаты для казны получались плохие. Так, в 1825 г., с переходом нефтяных источников в казенное управление. доход от них упал со 130 до 76 тыс. р., вследствие чего откупное содержание было вновь восстановлено. С небольшими перерывами откупная система продержалась почти полстолетия - до отмены ее в 1872 г. В течение этого времени заботы казны об интересах потребителей выражались лишь в том, что откупщикам вменялось в обязанность продавать сырую нефть не дороже 45 к. за 1 пуд.

Добыча нефти в течение откупного хозяйства была весьма примитивна - черпаньем из колодцев - и ничтожна. В 1850 г. во всей Шемахинской губернии было 136 нефтяных колодцев, к середине 60-х гг. это число несколько увеличилось. а общая их производительность дошла лишь до 337 тыс. пудов в год: в 1872 г. колодцев насчитывалось 415 с общей производительностью в 1.5 млн пудов.

До 1823 г. нефть употреблялась исключительно в необработанном виде и главным образом в домашнем хозяйстве: для топки, освещения. смазки кожи. конской сбруи, колес, предохранения скота от накожных болезней и т.п. Почти половина всей добычи, несмотря на ее ничтожность, вывозилась в Персию. Малая добыча объяснялась не скудостью источников, а характером условий ее производства. Откуп сдавался обыкновенно сроком всего на 4 года, и потому откупщики не старались расширить производство путем вложения больших капиталов, а пользовались лишь минутой, чтобы извлечь из земли все, что было можно при минимальных затратах, нисколько не заботясь о каких-либо технических усовершенствованиях или рациональном ведении добычи.

С 1832 г. нефтяная промышленность перестала быть только добывающей, часть нефти пошла на обработку. В этом году два брата Дубинины, крестьяне Владимирской губернии, крепостные графини Паниной, построили в Моздоке завод для "превращения черной нефти в белую" посредством ее перегонки. Получаемый "фотоген" они широко распространяли в России (Москва и Нижний хорошо знали их продукты) и обучали делу других предпринимателей. Есть документальные данные об этом первом в мире керосиновом заводе, среди которых значится, что братья Дубинины "по деятельности своей были первые изобретатели химического средства к очищению нефти из грубого ее состава в тонкую белую, преимущественнее и ценнее бакинской самородки"). Однако это изобретение не заинтересовало тогда не только российских предпринимателей, но и правительство, и братья Дубинины не встретили никакой поддержки.

В 1930 г. химику Рейхенбаху в Германии удалось получить жидкие осветительные продукты путем сухой перегонки дерева, торфа, богхедов и тому подобных материалов. Эти продукты под названием "фотоген" успешно конкурировали с растительным маслом, сальными и восковыми свечами - единственными в то время источниками искусственного света. Открытие Рейхенбаха произвело большое движение в промышленности всего мира, и фотогенное производство стало быстро расти во всей Западной Европе. Как на континенте, так и в Великобритании фотоген стали гнать из дегтя, смолистого шифера и других подходящих веществ. Фотоген заграничного производства ввозили и в Россию, довольно широкое распространение он получил в Северо-Западном крае. Заграничный фотоген был лучше российского, так как после отгонки он подвергался дополнительной очистке. Только тогда, увлеченные мировым промышленным движением, передовые русские предприниматели заинтересовались новым производством, увидя в нем дело большой важности и колоссальных выгод. Зная, что на Апшеронском полуострове залегают мощные пласты так называемого "кира" - асфальта новейшего образования, очень похожего на те сырые материалы, из которых в Германии получали фотоген, и что пласты эти выходят на поверхность, они решили воспользоваться киром как материалом для производства осветительного масла, получившего название "фотонафтил". В 1859 г. Кокорев построил завод в Сураханах, в 15 верстах от Баку, рядом с древним храмом огнепоклонников, чтобы воспользоваться даровым топливом в виде выбивающихся там из земли горячих газов. Завод этот был выстроен по проекту знаменитого германского химика Либиха, приславшего туда, по приглашению Кокорева, своего ассистента для производства работ и постановки всего дела. Вскоре, однако, убедились, что кир, содержащий не более 15-20 % тяжелых масел, для этой цели не годится. Столь же неудачными оказались два других завода, построенных примерно в это же время для производства фотогена, соляровых масел и парафина. Один из них находился недалеко от Твери и был рассчитан на эксплуатацию богатых торфяных залежей Тверской губернии, а другой был сооружен фирмой "Витте и К°" на Святом острове, к востоку от Апшеронского полуострова, для сухой перегонки озокерита, дававшего 68 % парафина и 8 % масла. Вскоре заводы должны были закрыться. Но внимание предпринимателей было привлечено уже нефтью. Химику завода Кокорева (Закаспийское торговое товарищество) пришла мысль испробовать перегонку нефти. Первые же опыты дали хорошие результаты, и дело повелось с большой энергией.

Годовая добыча нефти дошла к тому времени (1859-1863 гг.) едва ли до 300 тыс. пудов, т.е. за 40 лет по сравнению с 1825 г., когда было добыто 210 тыс.пудов, увеличилась незначительно. Тормозом была откупная система, при которой 1 пуд нефти обходился в 40 к. на заводе, и вследствие этого сураханский фотоген в Тифлисе стоил 8 р. за 1 пуд. В дальнейшем новое производство, в связи с одним обстоятельством, о котором будет сказано ниже. повлияло на быстрое увеличение добычи нефти: с 1864 до 1869 г. от 0,5 до 0,9 млн пудов и с 1869 по 1872 г., т.е. год отмены откупа, - до 1,5 млн пудов. Падение же откупной системы сразу подняло добычу в 3 раза: в 1873 г. - 3,9 млн пудов.

В Америке нефть была известна аборигенам еще в глубокой древности, особенно на Западном побережье, где цивилизация была высока и где недавно удивляли европейцев развалины дворцов и храмов в бывших владениях великого Монтесумы. Еще первым переселенцам индейцы продавали нефть, которую европейцы называли маслом Сенеки. Предпринимательское внимание пришлых граждан Северной Америки привлекали не только широкий простор полей и пастбищ, изобилие полезных и благородных металлов, но и соль, и каменный уголь, и нефть. Как и в Европе, нефть добывалась сначала в колодцах, употреблялась в сыром виде и распространялась исключительно внутри страны. Имеются сведения, восходящие к 1627 г., что американские соледобыватели были весьма омрачены странным явлением: в их шахты стала просачиваться какая-то бурая, довольно густая жидкость и сильно пачкать соль. Исследование жидкости открыло ее полезные свойства, и с тех пор в течение двух столетий ею хотя и мало, но все же интересовались. Нефть, довольно жирная на ощупь, служила преимущественно в качестве смазки, но ею же пользовались и как лекарством, например еще в 1849 г. она продавалась как хорошее средство от всех болезней.

Открытие Рейхенбаха получило отголосок в Америке, где первоначально стали производить фотоген из каменного угля и вскоре же организовали экспорт его в Европу под названием "керосин". Американские предприниматели заинтересовались свойствами нефти, и вскоре были получены блестящие результаты. Добыча нефти из колодцев в то время не могла удовлетворить потребности. нужно было искать более производительные способы ее добычи. В 1859 г. в Пенсильвании на вновь открытых нефтяных источниках была заложена первая буровая скважина. Эффект получился поразительный. Уже в 1860 г. Америка вывезла в Европу через Антверпен 10 тыс. галлонов (около 2000 пудов) своего керосина, перегнанного из нефти, а в 1863 г. он появился и в России, причем вывоз его из Америки прогрессивно увеличивался. Новый керосин сразу стал широко применяться для освещения, поскольку его очистка химическими реагентами устраняла все недостатки прежнего фотогена. Спрос на керосин стал увеличиваться с неимоверной быстротой. привлекая к себе всеобщее внимание промышленного мира. По мере возрастания производства продукты его удешевлялись, и это еще более содействовало их распространению: скоро осветительные материалы из нефти заполнили всемирный рынок. Необходимо заметить, что привившийся в Америке способ бурения сразу поставил добычу нефти на коммерческую основу: с 1860 г.. когда было добыто там 4 млн пудов, к 1872 г. добыча возросла до 50 млн пудов в год. В России же на Апшеронском полуострове за 40 лет всего было получено 17 млн пудов.

На первом русском керосиновом заводе, который возглавлял химик Энглер, из перегнанной нефти был получен светлый продукт путем его очистки посредством химического процесса. С 1863 г. этот керосин перевозился бочками внутрь России по Волге, соперничая с привозным американским. В том же 1863 г. Меликовым был выстроен завод в Баку, затем было основано несколько нефтеперерабатывающих заводов, которые могли существовать благодаря высоким ценам на керосин даже весьма плохого качества. Спустя 10 лет число керосиновых заводов достигло 23. Все они были мелкими, общей производительностью не более 0,5 млн пудов в год, поэтому потребность России в керосине удовлетворялась главным образом привозным американским.

В конце 60-х гг. отпала необходимость откупной системы эксплуатации казенных нефтяных источников. Это было в интересах самой казны, надеявшейся с переменой системы извлечь из нефтеносных земель большую пользу, особенно когда в 1871 г. по образцу американских была пробурена в Баку первая скважина, давшая довольно большое количество нефти. С 1821 по 1872 г. казна получила от нефтяного дела всего 5 743 112 р.. причем в эту сумму входил еще и доход от сопи, так как нефть и соль составляли одну общую откупную статью. Американский пример свободного производства поддерживал виды казны, и в 1868 г. была учреждена комиссия, выработавшая проект "правил о нефтяном промысле и акцизе с фотогенного производства", утвержденных 1 февраля 1872 г. и вступивших в действие с 1 января 1873 г. Промышленность была объявлена свободной и казенные нефтеносные земли были проданы с торгов за единовременное вознаграждение и с ежегодной уплатой за пользование поверхностью участка в размере 10 р. с десятины; по истечении 24 лет эта ежегодная плата должна была быть увеличена. Сначала размер увеличения не был определен, но затем установлен в 10 раз больше первоначальной платы, т.е. до 100 р. с десятины. К торгам было назначено 460 десятин земли, в том числе 380 в Бакинской губернии, из которых только 155 десятин в Балаханах. Все земли, где имелись колодцы, были разбиты на группы по 10 десятин в каждой и в зависимости от производительности колодцев стоимость нефти была расценена от 1 р. до нескольких тысяч рублей за группу. Хотя все земли были оценены в 552 тыс. р.. новые предприниматели, уверенные, что сдаваемые с торгов участки были единственными землями, неимоверно высоко подняли цены на торгах: за группы, оцененные в 1 р., предлагались десятки тысяч рублей, а в тысячи - предлагались сотни тысяч. Три главные группы, оцененные в 244 тыс. р., были сданы за 1,698 млн р. В общем же за все 46 групп казна выручила 2,98 млн р., почти в 10 раз больше, чем за 10 предшествовавших лет откупной системы. Главными предпринимателями были три капиталиста: Мирзоев, Кокорев и Губонин. Первый за 40 десятин в Балаханах заплатил 1,222 млн р., а последние двое, образовавшие затем "Бакинское нефтяное общество", за 60 десятин - 1,323 млн р. Оба предприятия имели мало успеха, поскольку нефть была обнаружена на соседних свободных землях.

Как бы то ни было, но с отменой откупа, несмотря на установление акциза с керосина, был дан выход частной предприимчивости за собственный страх и риск, при которой новый способ добычи нефти посредством бурения стал быстро прививаться. Попытки бурения для добычи нефти были и раньше, еще в середине 60-гг., когда Новосильцев, заарендовав и купив много земли у кубанских казаков, начал разведывать бурением занятые им места. Сначала успех улыбнулся было Новосильцеву: из его скважины в Кудако ударил фонтан нефти, что побудило его построить Фанагорийский завод, но затем недостаток денежных средств привел дело к упадку. И в Бакинском районе в 1866 г. "Закавказское торговое товарищество", т.е. те же Кокорев и Губонин, организовавшие потом "Бакинское нефтяное общество", признав пользу применения при добыче нефти буровых снарядов, сделали в этом направлении шаги, возбудив перед правительством ходатайство о разрешении начать буровые работы. Правительство в этом отказало, вероятно, на основании мнения Абиха, который за 3 года перед тем производил, по поручению правительства, изыскания на Апшеронском полуострове и пришел к заключению, что буровой снаряд не может принести пользы для нефтяного дела. Только в 1871 г. Мирзоеву удалось фактически поставить первую буровую и в 1872 г. - вторую. Бурение осуществлялось при помощи примитивного станка (балансир и лебедка) и ручного насоса. Преимущества нового способа все же сказались очень скоро, когда на глубине 14 саженей первый мощный фонтан выбросил несколько миллионов пудов нефти в самое короткое время. Тогда бурение пошло с такой быстротой, о которой нельзя было за 2 года до этого и думать. В 1873 г. было уже 17, в 1874 г. - 50, в 1875 г. - 65 и в 1876 г. - 101 буровая скважина. Понятно, колодцы стали забрасываться, а добыча нефти сильно расти: в 1872 г. добыто было 1,5, в 1873 г. - 3,9, в 1874 г. - 4,9, в 1875 г. - 5,8 и в 1876 г. - 11,0 млн пудов. Дальше дело развивалось стремительно, несмотря на разразившийся в середине 70-х гг. первый нефтяной кризис. Уже в 1873 г., с появлением первого фонтана, произошло неимоверное обесценивание нефти -с 45 до 2-3 к. за 1 пуд. Это обстоятельство разрушило все расчеты предпринимателей, которым для получения товара приходилось иметь довольно дорогие сооружения и выплачивать еще казне, взимавшей по учету емкости перегонных кубов акциз, ложившийся на 1 пуд окончательного продукта, в то время единственного - керосина, от 15 до 25 к. Так как акциз взимался с определенной, установленной опытом суточной работы кубов, вступавших в действие периодически, по мере обработки каждой порции нефти, а не с выработанного 1 пуда керосина, многие заводчики, чтобы уменьшить платежи, заставили свои кубы "работать" усиленно, что тотчас же понизило качество продукта. Однако и это, вызвав лишь неудовольствие потребителя, помогло мало. Оборудование перегоночных заводов требовало значительных средств, а между тем предприниматели, за взносом в казну на торгах около 3 млн р., значительно в денежном отношении ослабли. Правильно же организованного кредита в то время не было. Поэтому и получилась неожиданная картина: спрос на керосин постоянно возрастал. сырья было достаточно и оно было дешево, но обработка его вследствие отсутствия свободных капиталов сильно затормозилась. Трудным положением молодой русской промышленности воспользовались лишь американские экспортеры, хотя и они в то время испытывали кризис вследствие естественного падения цен на керосин, вызванного как увеличением мировой добычи нефти, так и создавшейся конкуренцией. И если бы привозной заграничный керосин не был обложен русским правительством пошлиной в 35 к. с 1 пуда, внутреннее производство могло быть полностью задавлено американской конкуренцией в самом его начале, тем более что торговля американским керосином сильно укрепилась в России: с 1865 по 1875 г. американского керосина ввозилось ежегодно от 1.5 до 2.5 млн пудов в год и спрос все увеличивался.

После некоторой заминки русское производство воспрянуло, добыча нефти увеличилась: в 1877 г. - 15. в 1878 г. - 20. в 1879 г. - 24 млн пудов, и производство керосина начало не только укрепляться, но и расширяться за счет вывоза части своих продуктов за границу. Значительным тормозом являлся лишь акциз, который к тому же распределялся между отдельными заводами крайне неравномерно, что и породило ходатайства нефтепромышленников об отмене этого обложения. Казна успела в то же время убедиться, что акцизные поступления, во-первых, незначительны, а во-вторых, тормозя развитие производства, и не увеличиваются год от года в той мере, как это было для нее желательно: в 1873 г. получено было акциза 203 637 р., в 1874 г. - 280 221 р., в 1875 г. - 210 765 р., в 1876 г. - 299 327 р. Созванная комиссия, в которой участвовали Роберт Эмануилович и Людовиг Эмануилович Нобели, работавшие в Баку с 1872 г., и состоявшая из представителей казны и заводчиков, стала энергично хлопотать о сложении акциза, указывая, что для развития своей промышленности Северо-Американское правительство отменило установленное ранее акцизное обложение нефти и керосина. С 15 сентября 1877 г. акциз с керосина был отменен до более благоприятного времени.

С тех пор нефтяная промышленность стала развиваться быстрыми темпами, внутреннее потребление керосина стало быстро возрастать, чему способствовало и падение цен вследствие усиленного производства и создавшейся конкуренции и развития техники. На месте керосин стоил вместо 60-80 к. за 1 пуд от 20 до 30 к., а затем цена понизилась и до 7 к. При таких условиях американская конкуренция не могла выдержать и постепенно была вытеснена с русского рынка: еще в 1876-1879 гг. в Россию из Америки привозилось до 2 млн пудов керосина, в 1880-1882 гг. -около 1 млн пудов, в 1883 г. - всего 460 тыс.пудов, а вскоре ввоз полностью прекратился. Русское же производство заметно улучшилось и начало успешно конкурировать с американским на внешних рынках, вывоз керосина за границу укрепился: в 1881 г. было вывезено керосина и сырой нефти 1 млн пудов, а в 1885 г -10.8 млн пудов, причем в первом случае сырой нефти было вывезено несколько больше, чем керосина. во втором же - керосина в 7 раз больше. чем нефти.

Надо признать, что большие таможенные оклады 1876-1878 гг. имели важное поощрительное значение для развития внутреннего производства:

потом, когда производство настолько прочно стало на ноги, что не нуждалось более в таможенной охране, последняя удержалась как предохранительная мера. с одной стороны, для предупреждения ввоза нефтяных продуктов в пограничные местности, очень удаленные от Кавказа, а с другой - для обеспечения и ограждения поступлений восстановленного в конце 80-х гг. акциза с русского керосина.